В ДОМЕ ЧЕХОВА О Чехове сказано как будто всё. Но пока ещё мало ...
В ДОМЕ ЧЕХОВА О Чехове сказано как будто всё. Но пока ещё мало сказано о том, что оставил Чехов нам в наследство в наших характерах и как Чехов своим существованием определил сегодня жизнь тех, кому он дорог. Почти ничего не сказано о «чувстве Чехова» – всегда живого и милого нам человека, о чувстве сильном и благородном. И вот я решил статьи не писать, а обратиться к своим записям. Может быть, там где-нибудь и проскользнёт то «чувство Чехова», которое я не могу ещё точно определить. Записи эти очень короткие. Например: «1950 год. Я один в доме. Мохнатая собачка лает внизу. По традиции её зовут Каштанкой». Память получила лёгкий толчок и начинает восстанавливать прошлое. Это было осенью 1950 года. Я пришёл в ялтинский дом Чехова к Марии Павловне. Её не было, она ушла куда-то по соседству, а я остался ждать её в доме. Старая работница провела меня на террасу. Стояла та обманчивая и удивительная ялтинская осень, когда нельзя понять, доцветает ли весна или расцветает прозрачная осень. Горел на солнце во всей своей девственной белизне куст каких-то цветов. Цветы уже осыпались от каждого веяния или, вернее, дыхания воздуха. Я знал, что этот куст был посажен Антоном Павловичем, и боялся прикоснуться к нему, хотя мне и хотелось сорвать на память пусть самую ничтожную веточку. Наконец я решился, протянул руку к кусту и тотчас же отдёрнул её: снизу, из сада, на меня залаяла мохнатая рыжая собачка по имени Каштанка. Она отбрасывала задними лапами землю и лаяла совершенно так, как описывал это Чехов. Я невольно рассмеялся. Собачка села, расставила уши и прислушалась. Солнце просвечивало её жёлтые добрые глаза. Было тихо, тепло. Синий солнечный дым поднимался к небу со стороны моря, как широкий занавес, и за этим занавесом мощно и мужественно протрубил пароход. Я услышал в комнатах голос Марии Павловны, и вдруг у меня сердце сжалось с такой силой, что я с трудом сдержал слёзы. О чём? О том, что жизнь неумолима, что хотя бы некоторым людям, без которых мы почти не можем жить, она должна бы дать если не бессмертие, то долгую жизнь, чтобы мы всегда ощущали у себя на плече их лёгкую руку. Я тут же постарался отогнать эти мысли, но горечь не проходила. Разум говорил одно, а сердце – другое. Мне казалось, что в то мгновение я отдал бы половину своей жизни, чтобы услышать за дверью спокойные шаги и покашливание давнымдавно ушедшего отсюда хозяина этого дома. Давным-давно! Со дня его смерти прошло сорок шесть лет. Этот срок казался мне одновременно и ничтожным, и невыносимо огромным. Пришла Мария Павловна, заговорила о Левитане, рассказала, что была влюблена в него, и, рассказывая, покраснела от смущения, как девочка. Сам не знаю почему, но, выслушав Марию Павловну, я сказал: — У каждого, должно быть, была своя «Дама с собачкой». А если не было, то обязательно будет. Мария Павловна снисходительно улыбнулась и ничего не ответила. 462 слова По К. Паустовскому Творческое задание Напишите подробное изложение, передав содержание текста от III-его лица. Опишите чувства, возникшие у вас после прочтения текста.
Нет ответа
12.12.2022
481
